Есть на рейхстаге такая фамилия ...
Размер:
а A A
Цвет: С С С
Изображения Вкл. Выкл.
Обычная версия сайта
Закрыть
Авторизация
Логин:
Пароль:

Забыли пароль?

Бюджетное учреждение здравоохранения Республики Алтай
"Майминская районная больница"

Есть на рейхстаге такая фамилия ...

19

Четверг,  8  Май  2014

Есть на рейхстаге такая фамилия ...

Наши ветераны

Есть на рейхстаге такая фамилия ...

В телефоне прозвучал молодой задорный голос. Усомнилась, с Марьей ли Ивановной разговариваю: "А мне бы Марию Ивановну".

- У аппарата", - весело, по-молодецки ответила она                           .

- Гостей принимаете? - спрашиваю.

- Завсегда, и даже с чаем, - бодро ответил голос в телефоне.

И вот сижу в чистенькой кухонке своей героини и глазам своим не верю. Мария Ивановна Жданова встретила в январе нынешнего года свой 91-ый год. Но кто же поверит, что эта невысокая, подвижная, с внимательным пытливым взглядом женщина в столь почтенном возрасте?

- Какая вы молодец, - не сдержалась я, - дай Бог вам здоровья, живите подольше, вон сколько в вас ещё энергии.

- А мне и надо, - живо соглашается она. - Ребятишкам своим должна помочь, как их оставить, я в семье живу.

В словах Марии Ивановны сквозит глубокая убеждённость в своей нужности и ещё что-то неуловимое, что всегда отличает пожилого человека от тех, кто доживает свой век в одиночестве. Идёт это то ли от внутреннего спокойствия, то ли от глубокой веры в правильный завтрашний день. Потому что, если всё хорошо, то голос правнучка, как колокольчик, снова прозвучит над ухом, и это правильно. Ну, а если случится другое, то будет кому глаза закрыть. И это тоже правильно.

- Но у меня другие планы, - смеётся Мария Ивановна, - вон он, Тёмка, какой маленький ещё.

- Я больсой, - сопит в ответ обиженно мальчонка и показывает три пальчика. Ещё бы не большой, когда аж целых три года от роду, это, брат, не шутка.

Наш разговор невольно перекинулся на злобу дня, за спиной в комнатке Марии Ивановны неумолчно вещал телевизор.

- Ведь что творят недобитки фашистские, - негодует моя собеседница. - Верите, включила с вечера Россию-24 и до утра глаз сомкнуть не могла. Прямо сердце разрывается, глядючи, что творят проклятые, как же это можно сегодня в такое наше время ракетами по живым людям пулять. Где же управа-то на них, так же нельзя!

Мария Ивановна, как никто другой, знает, что такое война, а потому нет её согласия, когда льётся кровь ни в чём не повинных людей. Её, молоденькую медицинскую сестру, только только начавшую работать после окончания Бийской медшколы в Полевском детском доме Свердловской области, призвали в действующую армию уже в декабре 1941 года. После формирования 178 медсанбата в Уфе их прямым ходом отправили под Харьков, где шли ожесточённые бои с нагло прущими фашистами. Уже в пути пережили три страшные бомбёжки, так что до места назначения - города Изюма - добирались пешком. С тех пор молодая медицинская сестричка Машенька поняла правило, в истине которого убедилась за годы войны не раз. Если первый снаряд летит оглушающе громко, значит, перелёт. Если грохнул коротко - недолёт. Ну, а если следом лёгкая тишина, знай, бабахнет как раз по нам. Так и было, когда стоял персонал медсанбата в украинских хатах-мазанках. Снаряд угодил прямо в глинобитную печь, кухню, конечно, в клочья, а вот девчонки-медсёстры, что находились в этот момент в третьей комнате, очнулись живёхонькими.

- Сказать, что было не страшно, значит, соврать, - говорит Мария Ивановна.- А с другой стороны, по правде говоря, и бояться порой некогда было. Пригнёшь голову невольно под гулом снаряда и опять вперёд. Бои под Харьковом были страшные, раненых столько, едва успевали вытаскивать их из-под пуль. Нетяжёлых отправляли дальше от линии фронта, ну а с тяжелоранеными оставались до конца. У меня их две палатки было, и каждому старалась помочь. Смерти я не боялась, но и терять за смену по 10-13 человек было сильно тяжело.

Тяжело было и отступать. Останавливали идущие мимо машины и укладывали раненых. Второпях, под угрозой прорыва линии обороны фашистами всё равно первыми отправили всех раненых, а тогда уж озаботились собой, стали сами цепляться за последние машины. Как выбирались, какими путями, Мария Ивановна и сейчас через годы сказать не может. Только оказалась она в Сталинграде, где и явилась на сборный пункт. Связь со своим медсанбатом была утрачена, а потому определили боевую медсестру в 311 медсанбат 60-ой стрелковой дивизии 3-его Украинского фронта. С ним она дошла до Румынии к реке Прут.

- Я боевущая была, отчаянная, - улыбается Мария Ивановна, - как-то верила, что всё равно дойду до победы.

И ведь дошла! Да ещё как дошла - с 1-ым Белорусским фронтом аж до самого Берлина. Медсанбат разместился на его окраине, раненых не убывало, но настроение у всех всё равно было другое: как никак в логове врага не они нас, а мы их добиваем.

- Когда долетела весть, что всё - Победа за нами, что ты, что тут было с нами со всеми, слов таких нет, чтоб рассказать. Кричали, пели, плясали и плакали, плакали и плясали, что ты, такое счастье было, такое счастье...

От великой такой радости и от глубокого удовлетворения за все слёзы и пережитые страдания прошедшая всю войну фронтовая медицинская сестра Мария дошла-таки до рейхстага и недрогнувшей рукой поставила на его стене свою девичью подпись - Черникова. Вот так, знай, фашистское отродье, что есть на вашем главном месте, где зародилось адское зло, фамилия нашей замечательной землячки, спасшей назло вам не одну солдатскую жизнь. Честь вам великая и слава, Мария Ивановна!

- Долгое время после войны о нас и не вспоминали вовсе, - в словах моей замечательной собеседницы ни слова упрёка. - Не до нас ведь было, всю страну поднимать пришлось. Я всё это понимаю, а то, что уж потом нас поздравлять стали, писать о фронтовиках, за то спасибо большое, конечно. Оно ведь и правда, как подумаешь, что довелось пережить, сердце заходится. Хорошо, что прошло всё. Вот как бы теперь-то без убийства людей жизнь наладить, вот о чём сердце болит.

И я верю, у таких, как Мария Ивановна, оно не может за людей не болеть. Ведь и все послевоенные годы она служила во имя спасения человеческих жизней. Работала в Красногорской, Горно-Алтайской областной больницах. А с 1953 года - в Майминской. Долгое время была старшей медсестрой в стационаре. Только в 1986 году окончательно ушла на пенсию. Всё никак не могла проститься с любимым делом, да и нуждались в её опыте и умелых руках, а это, для кого ни коснись, немало в жизни значит.

- И что, - спрашиваю, - так никогда не хотелось иметь другую профессию?

- Нет, нет, - замахала на меня руками Мария Ивановна. - Только медицина. С живыми людьми живая работа. Поможешь человеку после болячки на ноги встать, и на сердце легко. Разве это непонятно?

Ещё как понятно, дорогая Мария Ивановна. Отличник здравоохранения, Почётный донор СССР, кавалер ордена Отечественной войны II степени, медалей "За отвагу", "За боевые заслуги", "За победу над Германией", многих юбилейных медалей, ветеран труда Мария Ивановна Жданова заслужила огромное уважение своих коллег и оставила добрую память о себе в семьях многих жителей Майминского района, которым помогла вернуться к здоровой полноценной жизни. С Днём великой Победы Вас, уважаемая, дорогая Мария Ивановна! Здоровья Вам, долгих бодрых дней, живите на радость родным и близким! И на вечную память поколениям и поколениям до конца всех земных лет о тех, кто отстоял наше Отечество в фашистском огне и подарил человечеству счастье Победы. Слава всем фронтовикам Великой Отечественной, и Вам, медицинской сестре Марии!


Возврат к списку